Такие, какие есть

Category: Интервью

Писатель Захар Прилепин о российской интеллигенции, Эдуарде Лимонове – человеке и персонаже, о «темных лошадках» революций, о Григории Мелихове, с которым Прилепин не прочь мысленно поговорить, и о Льве Толстом, который не факт, что захотел бы поговорить с Прилепиным.

Писатель Захар Прилепин о российской интеллигенции, Эдуарде Лимонове – человеке и персонаже, о «темных лошадках» революций, о Григории Мелихове, с которым Прилепин не прочь мысленно поговорить, и о Льве Толстом, который не факт, что захотел бы поговорить с Прилепиным.

Евгений Николаевич, как вы оцениваете общественное движение, которое в последнее время стало необычно для России активным?

Я приехал только что из леса и поэтому не совсем в курсе, что нового произошло у нас в стране за время моего отсутствия. Последние новости, которые я застал, это что были обыски у Навального и Собчак. Традиционно российская либеральная интеллигенция питала некоторые иллюзии относительно власти. Она думала, что раз так много людей вышло на митинг и проявило свое гражданское самосознание, то теперь власть поставлена перед выбором, перед фактом: есть люди, которые против, это главные люди, это интеллигенция (как они сами о себе думают); и теперь власть должна совершить некую переформацию. Подобные же иллюзии интеллигенция питала и в начале президентского срока Медведева: думали, что вот сейчас будет либерализация. До этого иллюзии питались в начале президентских сроков Путина. Одним словом, интеллигенция очень любит обманываться. В то время как относительно нашей власти никаких иллюзий питать не надо: она такая, какая есть, совершенно очарована своими рейтингами, — и другой быть не собирается. Насколько рейтинги точны и верны — вопрос второй, но население (я думаю, его треть как минимум) относится к Путину с уважением и с верою, с ним связывает будущее России. Собственно, власти этого вполне хватает, чтобы знать, что страна за них, страна с ними. Поэтому она будут вести себя так, как себя ведет. Оппозиция, которая что-то там вяло шепчет и перетирает на кухне, по-прежнему будет стоять и перетирать. На людей, которые пытаются поднять голос, реакция будет более жесткой. Тех, кто переходят в радикальную сферу сопротивления, могут посадить, напугать, сделать что-то неприятное. Власть такая, какая она есть. В том, что сейчас происходит, нет совершенно ничего нового. Народ не меняется — не умнеет, не глупеет, тоже остается таким, какой он есть.

Но эта оппозиция настроена достаточно решительно: все они в одни голос говорят, что Путин продержится еще максимум два года...

А почему два, почему не два с половиной, почему не полтора или не шесть с половиной? Это все предположения, которые говорят о решительности своих надежд, а не о решительности своих действий. История, особенно в России, вещь непредсказуемая, и сказать, что будет через два года, совершенно невозможно. Оппозиция два года будет действовать, а Путин два года будет ничего не делать? Путин за два года может родить такого со своими возможностями: финансовыми, перехвата метущейся, сомневающейся интеллигенции; он может надавить на людей, которые якобы настроены радикально. Я думаю, если он поставит себе целью, то он нивелирует девять из десяти нынешних оппозиционных лидеров.

Лимонов сказал про оппозицию, что она сама и действия ее лидеров, цитата, «бесталанны»…

Лимонов разные вещи говорит... И никто не обязан с ним соглашаться, равно как и я не обязан соглашаться с ним. Он говорит, как правило, вещи неглупые. Но то, что Алексей Навальный харизматичный, человек-трибуна, который ведет за собой людей, — это совершенно очевидно, на мой взгляд. В определенных обстоятельствах лидеры масс, толп проявляют себя по-разному. Если бы на Площади Революции 10 декабря 2011 люди не стали бы расходиться и начались бы какие-нибудь события противостояния власти, выявились бы эти самые лидеры — люди с улицы: человек приехал из Химок, и вдруг оказалось, что он способен вести за собой 50 тысяч человек, и его ничто не остановит. Люди просто чураются участия в этих политически сложных конструкциях, междусобойчиках, переговорных процессах, которые надо превращать в какие-то балаганы... Им сложно представить себя в компании, скажем, Ксении Анатольевны, Бориса Ефимовича. Все это потенциальным лидерам, которые не съели собаку на политической борьбе, совершенно нелюбопытно. Но как нас учит история, эти люди могут появиться в момент серьезного противостояния со властью: как учит история революций, появляется череда людей, которые ведут себя совершенно неожиданным образом — бывший бухгалтер, семинарист, работник завода становятся предводителями рот, дивизий и фронтов.

Кто из публичных людей мог бы стать героем вашего следующего произведения?

Публичные люди меня особо не интересуют. Мне и непубличных вполне хватает. Литература — она, как правило, выбирает людей без громких фамилий, не из первых рядов. Жизнь обычного человека куда более занимательна, чем общественного. Но я бы написал художественную или полухудожественную книжку про Эдуарда Лимонова — он безусловный исторический персонаж. А от других, от большинства, современных публичных людей стойкое ощущение, что они не исторические персонажи. Они не предназначены для литературы. На публицистику — фельетон, карикатуру — они тянут, подойдут для проекта Дмитрия Быкова «Гражданин поэт»: постебаться над ними, нарисовать на фотографии рога и усы… Для того чтобы ввести их в большую литературу, у них веса не хватает. Ввести в литературу можно Троцкого, Кутузова, Николая II, Ленина, Сталина, Александра Невского, Столыпина — да кого угодно! А вот представить в большой литературе Бориса Грызлова или Владимира Жириновского не могу при всем своем желании.

А среди простых людей есть кто-то, кто захватил ваше писательское внимание и кто, возможно, станет вашим героем?

С тех пор, как я стал писать, меня всегда интересовали мужчины и женщины, стоящие на грани. Мужчины и женщины, проявляющие свои мускулинные и фемининные качества в их абсолюте: человек с разорванной настежь грудной клеткой, где видна вся его физиология, суть. Эти люди мне интересны. Мужчины проявляются на войне, в тюрьме, в революции, в бою, в любви, в страсти — страстные мне интересны. Равно как и женщины мне интересны страстные — когда человек становится кем-то большим, чем просто человеком. Таким может быть и дворник, и плотник. Но мне под перо до сих пор почему-то попадались либо воевавшие люди, либо сидевшие в тюрьме, либо революционеры-маргиналы в самом высоком смысле этого слова. Как правило, персонажами большой литературы становятся люди, которых изначально воспринимали как маргиналов или маленьких людей, так как на самом деле обычно потом они становятся цветом и сутью нации. Потому что все самое главное в обществе начинается не с малолетних ублюдков, которые ходят строем и что-то делают по указке, а с неформалов, не похожих на остальных, странных, которые воспринимаются диковатыми. Молодые футуристы, поэты, негодяи, недоучившиеся студенты — а потом вдруг выясняется, что эти люди определили ход истории. Хочется разглядеть среди современников людей, которые пролонгируют русскую культуру, государственность, в ком видно зерно будущих свершений. Таких людей я пытаюсь вокруг себя рассмотреть.

А какой из литературных персонажей вам особенно близок по духу?

По духу мне близки те персонажи, которые несут часть моих воззрений, которые произносят слова, созвучные моим, — и они рассыпаны по моим текстам. А мировая литература полна самыми разнообразными людьми, которых я считаю своими родными. В какие-то сложные жизненные минуты я равно общаюсь как с реальными друзьями, так и на уровне мысли с этими персонажами. Я могу мысленно разговаривать с Григорием Мелиховым из «Тихого Дона», с персонажем по имени Эдичка из романа Лимонова «Это я — Эдичка» — это первый его роман, и там Эдичка особенный. Лимонов же разный бывал на каждом этапе своей жизни... Я могу разговаривать с некоторыми героями текстов Хэмингуэя. Со всеми, кто мне интересен, буду мысленно разговаривать. Есть персонажи, которые мне совершенно отвратительны: например, главные герои романа Терехова «Каменный мост», Джонатана Литтелла «Благоволительницы». Они сложные для общения, трудно к ним относиться по-человечески хорошо. Те, кого я перечислил в начале, для меня полны кровью и плотью, живые — я на них смотрю и воспринимаю как реальных людей, с которыми я имею дело и буду дружить всю свою жизнь.

С кем из писателей, живых или мертвых, вы хотели бы лично пообщаться?

С живыми писателями, с кем бы я хотел пообщаться, я общаюсь. Из мертвых... Я думаю, это весьма сомнительное и самонадеянное желание: вы знаете, я хотел бы пообщаться со Львом Толстым. Скажешь вслух это, и самому становится смешно! С чего я, собственно, взял, что Лев Толстой захотел бы со мной поговорить, на черта я ему нужен? Из этих соображений я ни с кем не хотел бы пообщаться. Если бы в какой-нибудь кабак я бы попал в 20-е годы ХХ века, то с удовольствием бы посидел в компании поэтов Есенина и Мариенгофа, поэта и переводчика Шершеневича... К тому же они все друзьями были, имажинисты — вот я бы тогда тусанул!

Что бы хотели пожелать своим читателям?

Я как-то не думал об этом, мне все равно. У всех своя судьба: кому-то хочется прогибаться под, как говорится, изменчивый мир, кому-то — нет. Мне хочется жить хорошо, вкусно, сладко, чтобы меня поили, кормили, чтоб у меня мычала во дворе скотина — конечно, мне всего этого хочется. Но я не хочу жить в Римской империи эпохи ее деградации и распада, я хочу жить в развивающейся Империи. Для этого нужно проявлять пассионарность, вести себя мужественно, рожать детей, помнить о том, что история не заканчивается на нас, и нужно закладывать что-то, чтобы она продлилась.

Биография

Заха́р Приле́пин (настоящее имя — Евге́ний Никола́евич Приле́пин) родился в 1975 году в

деревнеИльинка Скопинского района Рязанской области. Русский писатель, филолог, журналист. Член Национал-большевистской партии с 1996 года.

Трудовую деятельность начал в 16 лет. Окончил филологический факультет Нижегородского государственного университета и Школу публичной политики. Работал разнорабочим, охранником, служил командиром отделения в ОМОНе, принимал участие в боевых действиях в Чечне в 1996 и 1999 годах.

Первые произведения были опубликованы в 2003 году в газете «День литературы». Лауреат многочисленных литературных премий.

В 2007 году Прилепин стал соучредителем национал-демократического движения «Народ». Сопредседателями движения вместе с Прилепиным стали Сергей Гуляев и Алексей Навальный. Впоследствии предполагалось присоединение движения «Народ» к коалиции «Другая Россия», но этого не произошло.

В настоящее время работает главным редактором «Агентства политических новостей — Нижний Новгород», генеральным директором «Новой газеты в Нижнем Новгороде». С июля 2009 года — ведущий программы «Старикам здесь не место» на телеканале «PostTV». Член Гражданского Литературного Форума России.

Женат. Имеет четырех детей.

Любимая цитата: «Умрешь — и все узнаешь; или перестанешь спрашивать» (Лев Толстой).