Тайная кулинария

Category: Хороший вкус

Розалия Приходько о том, как обогатить человечество секретными рецептами разных блюд и напитков и при этом не сесть в тюрьму на 10 лет.

Мы едем в Лиссабон, воровать рецепт знаменитых на весь мир паштейшах (pasteis de Belem). Это такие маленькие пирожные, рецепт которых хранят в тайне уже лет 300. Я считаю это возмутительным и намерена положить кулинарному эгоизму конец. Почему, чтобы поесть этих слоеных корзиночек с заварным кремом, мы должны тащиться в другую страну? Почему я не могу, не выходя из собственной кухни, побаловать паштейшами своих детей, мужа, подруг, наконец, угостить соседей.
Мой сосед и попутчик, и тоже ресторатор, Жене одобрительно кивает головой. Он хронический сладкоежка и считает, что воровать иногда полезно. Например, музыку из Интернета, компьютерные программы, отростки комнатных растений (считается, они так лучше растут). А уж прятать от голодного человечества рецепты блюд – просто жлобство какое-то. Вот если бы, например, не Ира Сахарова, выпускница школы молочного дела 1906 года, мы бы до сих пор ездили на Кавказ кушать кефир. Его там долго считали напитком Пророка и хранили рецепт как сокровище. Но смелая девушка отправилась на Кавказ одна, с целью выкрасть секрет изготовления кисломолочного напитка. В румяную красавицу тут же влюбился «кефирный» князь Бекмурзы Байчоров и, недолго думая, украл ее. Не знал джигит, что девушка под прикрытием, и это ловушка. На помощь соотечественнице пришли жандармы. Они посадили жениха в тюрьму, предложив в обмен на свободу поделиться кефирной закваской. Горцу ничего не оставалось, как отдать десять фунтов кефирных штаммов, которые были немедленно доставлены в Россию. И с 1908 года кефир пьют все – и у нас в стране, и далеко за границей по лицензии. И ведь всем хорошо.
Еще пример: знаменитый испанский Херес – когда-то вино элитное, дорогое – делали под покровом секретности только в Испании, пока наш советский профессор, основоположник шампанского производства Антон Фролов-Багреев не отправился в Испанию по обмену опытом. Прогуливаясь по хересному заводу, он дождался, пока экскурсовод отвернется, поскреб ногтями там, где надо, и привез под ними дрожжевую культуру на родину. И в Крыму до сих пор делают неплохой Херес, с благодарностью вспоминая профессора.
– А русские сливки? У кого украли это чудесный соус? – спрашивает Жене.
– Сметана – это тоже наш исконно национальный продукт, наше ноу-хау, которое постепенно завоевывает Европу. А ведь мы тоже могли бы сделать из нее тайну и продавать за валюту в подарочной упаковке. Русские вообще душа нараспашку, не случайно первые, у кого все технологии украли китайцы, были мы.
– Но у китайцев тоже много чего украли, – парирует Жене. – Шелк, бумагу, фарфор, рецепт утки по-пекински.
– Это еще раз подтверждает, что все друг у друга тырят, и это идет человечеству на пользу.
– Давай обсудим минусы. Уверен, если продукт становится массовым, он теряет в качестве.
– Пожалуй, я соглашусь с тобой. Взять хотя бы знаменитый киевский торт. Когда-то он был в большом дефиците, туристы увозили его в разные страны, как сувенир. Придумали торт в советские времена два работника кондитерской фабрики им. Карла Маркса. Оригинальный рецепт, кстати, хранили в тайне почти 50 лет, пока фабрику не приватизировали. Новые хозяева с капиталистическим рвением взялись налаживать массовое производство. И что же? Торт на вкус уже не тот, и уже лет 15 как перестал быть визитной карточкой украинской столицы. Что-то похожее случилось и со знаменитым московским тортом «Птичье молоко», между прочим, первым, на что за время существования СССР был выдан патент. В числе авторов рецепта знаменитый наш кондитер Владимир Гуральник, начальник кондитерского цеха легендарного ресторана «Прага». Ты был в «Праге»?
– Он хотя бы разбогател, этот Гуральник?
– Вряд ли, но торт «Птичье молоко» сейчас продается в любой забегаловке по доступной цене, но и качество, надо признать, соответствующее.
– Так ему и надо. Чтоб ты знала: конфеты из суфле в шоколаде придумали впервые в Польше еще 1930-е годы и назывались они, ты не поверишь, …ptasie mleczko. Ваши кондитеры из «Праги», видимо, просто украли рецепт. Как им вообще могли выдать патент?
– Ну, так то же были конфеты, а они изобрели торт.
– Аааа… ну, это другое дело, – Жене ненавидяще хрустнул суставами. – Вы и водку у поляков украли, а теперь и португальцев хотите лишить их национальной гордости?
Я знала, что родители Жаника этнические поляки, и поэтому предпочла благоразумно отмолчаться.

Неделя в Португалии пролетела как один день. Когда все дела были cделаны, цистерна томатного супа съедена, выпита бочка портвейна (любимое вино царя Николая II) и ведро Мадеры, которую обожал Шекспир, Жаник вдруг вспомнил, что я же собиралась совершить кражу века! Под действием мадеры он требовал от меня решительных действий.
– И как ты собираешься выпытывать рецептик? – ехидно интересовался Жан. – Как Ира Сахарова, соблазнишь шеф-повара? Или, может, на недельку устроишься посудомойкой? – Вот еще! Я куплю за доллар одну паштейшу, привезу ее своему ростовскому другу –криминалисту Серегину, и он мне это пирожное не только на молекулы разложит, но и расскажет, где что росло и когда было сорвано. Наука, друг мой, а тем более криминалистика, не стоит на месте.
– Оооо, так мадам Роза – Шерлок Холмс… А технология приготовления? Может, они паштейши как-то по-особому запекают, может, читают перед тем, как отправить в печь, особую молитву или заклинание? Слова дашь потом переписать?
– Но если купишь лицензию, посмотрим.
Признаться, у меня были сомнения, а стоит ли вообще париться по поводу этих секретов? К тому времени мы с коллегой уже съели этих паштейшев вагон и маленькую тележку. Продавались они чуть ли не в каждом кафе Португалии.
– Паштейша? – спрашивала я у официантов.
– Паштейша, паштейша, – отвечали мне. – Но не Белем, – и многозначительно вздыхали. – Это ната. Хотите попробовать настоящие паштейши, поезжайте в Белем. Белем, кстати, переводится с португальского как Вефлеем.
В общем, настоящие паштейши можно купить только в районе Белем в знаменитой на весь мир кондитерской, все похожее, даже, может, вкуснее, называлось pasteis de nata.
– Мадам Холмс просто боится, – не унимался Жене. – Она, наверно, догадывается, что за покушение на интеллектуальную собственность в Португалии есть статья в Уголовном кодексе. Это только в России можно безнаказанно воровать. Там все общее, все народное, а если и нет, можно сделать рейдерский захват или революцию. Если тебя посадят в португальскую тюрьму, я буду присылать тебе туда паштейши на Рождество.
– Спасибо, Жаник, ты не забыл, что соучастник.
Я вспомнила заметку в Интернете, которая меня так удивила, что я ее сохранила и хочу привести тут в сокращенном виде. Пусть Жаник прочтет.

Сотрудница хлебокомбината осуждена за попытку украсть рецепт хлеба
За попытку выяснить рецептуру и расходы на изготовление хлебобулочных изделий осуждена бывшая работница уральского хлебокомбината, которая собиралась организовать собственное дело по выпечке хлеба, сообщает пресс-служба прокуратуры Свердловской области. Богдановичский городской суд установил, что 36-летняя жительница Богдановича явилась на прежнее место работы и ввела в заблуждение сотрудников предприятия. Получив доступ к компьютерной информации, женщина скопировала ее. Работая на этом предприятии, мастер хлебного цеха была под расписку ознакомлена с требованием о неразглашении коммерческой тайны предприятия в течение 5 лет после увольнения. Богдановичский городской суд признал бывшего мастера хлебного цеха виновной в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 183 УК РФ (Собирание сведений, составляющих коммерческую тайну), ч. 1 ст. 272 УК РФ (Неправомерный доступ к компьютерной информации). За несоблюдение требований законодательства об охране коммерческой тайны суд приговорил гражданку к штрафу в размере 13 тысяч рублей. Федеральным законом «О коммерческой тайне» охраняется конфиденциальная информация предприятия, а ст. 183 УК РФ предусматривает ответственность за неправомерный сбор таких сведений, влекущую наказание вплоть до лишения свободы на длительный срок (до 10 лет).