Сакральная жертва, тушеная с овощами

Category: Хороший вкус

У каждого из нас есть любимые страны, где чувствуешь себя как-то легко, почти как дома.  Для меня такой страной стала Камбоджа. Да-да, беднейшее государство Индокитая, долгое время бывшее белым пятном на карте мира. Вероятно, все началось еще встуденческие годы, когда моей соседкой по комнате в интеробщежитии стала прекрасная Моан – девушка необыкновенно хрупкой красоты из Кампучии (так тогда называлась Камбоджа).

У каждого из нас есть любимые страны, где чувствуешь себя как-то легко, почти как дома.  Для меня такой страной стала Камбоджа. Да-да, беднейшее государство Индокитая, долгое время бывшее белым пятном на карте мира. Вероятно, все началось еще в студенческие годы, когда моей соседкой по комнате в интеробщежитии стала прекрасная Моан – девушка необыкновенно хрупкой красоты из Кампучии (так тогда называлась Камбоджа).

– Моан, как переводится твое имя? – как-то спросила я, ожидая услышать что-то вроде «цветок утренней свежести» или «роса на лепестках лотоса».

– Курица, – ответила мне Моан. – У нас принято называть детей именами животных или фруктов.

Тогда я не знала, что курица – это большая роскошь на столе простых кхмеров, и для них в этом слове нет ничего обидного.

С соседкой мне несказанно повезло. Моан выгодно отличалась от темпераментных африканок, фривольных немок и своих заклятых врагов – вьетнамок, которые днем тысячами скупали в СССР алюминиевые тазики для перепродажи на родине, а вечерами жарили на кухне селедку. Запах от этого процесса многонациональное сообщество общаги сравнивало с газовой атакой времен Первой мировой войны.

Моя Моан с утра до вечера сидела за учебниками по марксизму-ленинизму, ей никто никогда не мешал, и она все время приветливо улыбалась. Все, что я знала тогда о Кампучии, – это то, что страна выбрала социалистический путь развития. С тех пор, когда слышу о социализме с человеческим лицом, – перед глазами улыбающаяся Моан. Позже, многократно бывая в Камбодже, я каждый раз отмечала приветливость, дружелюбие и красоту кхмеров. И это несмотря на все испытания, что выпали на долю этого народа в годы социализма. Диктатор Пол Пот, взяв на вооружение все худшее, что было у Сталина и Мао, уничтожил половину населения страны. Он почему-то думал, что если в государстве будет жить миллион преданных жителей, то коммунизм наступит сам собой, поэтому отменил деньги и всячески морил население голодом. Сейчас в Камбодже правит король по имени Народом Сиамони. Кстати, бывший танцор балета. Танцевал он в Париже, детство провел в Праге. Его величество прекрасно знает не только французский, чешский, но и русский язык. Король очень обаятельный и образованный, но реальная власть в стране принадлежит премьер-министру Хун Сену – бывшему красному кхмеру. У Сена только один глаз (второй потерял на войне), необыкновенно хитрый характер и одна приемная дочь, от которой он недавно публично отрекся, после того как узнал, что она лесбиянка. В общем, не так уж скучно в этой богом забытой стране, где курица все еще остается праздничным блюдом.

Впервые я приехала в Камбоджу будучи уже гражданкой Франции. Это была длительная командировка, в которую никто из моих коллег ехать не хотел. Красные кхмеры все еще воевали со своим народом, шла гражданская война, не говоря уже об эпидемиях, голоде и чудовищной антисанитарии. Мне же нужно было делать карьеру, а если говорить совсем уж честно, стали портиться отношения с первым мужем, и разлука с ним многое могла расставить по местам. Вот я и вызвалась добровольцем.

– Ничего, ничего, – успокаивал меня мой босс. – Камбоджа долгое время была под протекторатом Франции, не такая уж это дикая страна.

И правда, увидев на улицах Пномпеня лотки с еще горячими французскими багетами, я как-то успокоилась. А вскоре совсем освоилась и поняла, что попала в гастрономический рай. В Камбодже едят все! Не буду рассказывать банальности о жареных клопах и скорпионах, кого этим сейчас удивишь, а вот изобилие фруктов и овощей, неизвестных жителю Европы, впечатляет. Впрочем, в кхмерской кухне нет четкого разделения на овощи, фрукты, зелень. Все это у них называется одним словом – бонлаэ. Если ананас –  истекающий сладким соком десерт, значит, это фрукт, а если в рыбном супе – это овощ. Супы, кстати, у кхмеров главное блюдо. Их часто продают прямо на улице, разливая порции в целлофановые пакеты. Изнеженным европейцам покупать готовую еду в местных забегаловках или даже ресторанах я бы не советовала. В ресторанах практически во все блюда добавляют травы: кориандр, мяту, мелиссу и… коноплю. Вы, естественно, и знать не будете, отчего это вдруг после обеда улучшилось настроение. А повара верят, что если еда с коноплей, клиент придет снова именно в их ресторан. Покупать на улице фаст-фуд просто опасно для жизни. Климат жаркий, а холодильники в Камбодже все еще большая редкость. Обходятся льдом, который продается на килограммы. Подходишь к прилавку, на котором красуется квадратная глыба замороженной воды, и просишь продавца отпилить кусочек. Он на рынке фигура центровая, делает это виртуозно, обвязывает куб веревкой и протягивает тебе с улыбкой, словно подарочную коробку.

Я почти донесла свой лед до дома, когда навстречу мне выбежала соседская девочка и сообщила, что меня ждут два больших господина из России.

Вова и Володя, общим весом примерно в центнер, рассказали, что они от моей подруги Веры из Ростова, путешествуют по Азии, и им нужен гид-переводчик. На Вовиной шее была массивная цепь, на Володе – перстень с черной эмалью и бриллиантом. Володя протянул визитку. «Вице-президент банка» – сверкнуло золотом на черном глянце. В России как раз наступил период, когда бандиты стали трансформироваться в банкиров. Конечно, если бы это предложение поступило по телефону или по электронной почте, я бы нашла повод отважить, но люди уже приехали, и мне было как-то неудобно отказаться. Заметив мои колебания, Вова протянул конверт с долларами и, видимо, решив, что бастион пал, перешел к распоряжениям.

– Нам нужен сносный отель. Где тут можно похавать? Хотим посмотреть страну и все такое… Поможешь?

– Если «все-такое» – это секс-индустрия, то нет, – сразу уточнила я, уже имея некоторые представления об интересах русских туристов.

– Да ты что? Мы с девушками.

Тут только я увидела автомобиль, облепленный местной детворой с подносами. Юные кхмеры пытались убедить двух пассажирок в больших темных очках купить пару кулечков с жареными клопами. Девицы грязно ругались, дети не отступали и сбавляли цену.

Я предложила соотечественникам снять вместо отеля небольшой домик с прислугой и личным поваром. За двести долларов хозяева сочли за счастье всю неделю готовить и прибирать за русскими путешественниками.

– Как здесь с мобильной связью?

С мобильной связью в Камбодже плохо даже сейчас. Хотя в стране работает один из российских провайдеров. Недавно жена премьер-министра Хун Сена предложила запретить мобильные телефоны, поддерживающие формат 3G, мотивируя это тем, что они способствуют распространению порнографии. Муж, разумеется, супругу поддержал. Теперь перспективы мобильного Интернета весьма туманны, а расценки в интернет-клубах по-прежнему неоправданно высоки.

На следующий день я и моя «банковская группа» встретились, чтобы обсудить предстоящий маршрут. Парни жаждали приключений. Однако уже на подходе к дому я почувствовала неладное. Почувствовала буквально собственным носом и поняла – дуриан!

Хозяйка дома невозмутимо куховарила у плиты.

– А где русские?

– Сбежали, – заулыбалась она.

Дело было так: ни свет ни заря наши путешественники отправились на рынок. Дамам захотелось фруктов. Базар Пномпеня – это отдельное приключение. Один вид прилавков с яркими, мохнатыми, колючими плодами гуавы, рамбутана, мангостина, ли-чи могут свести с ума кого угодно. Не говоря уже о тех, чей фруктовый кругозор долгие годы был ограничен яблоками и мандаринами на Новый год. А тут одной гуавы 100 сортов и цены смешные… Разумеется, наши русские друзья захотели купить все самое лучшее, самое дорогое и побольше. И, конечно же, добрые кхмеры указали им на дуриан. Этот удивительный плод похож на что-то среднее между ежиком и кедровой шишкой. Дуриан называют «королем фруктов», и цена у него соответствующая, больше чем даже у курицы. Растет фрукт на деревьях, цветет один день, опыляется летучими мышами. Когда плод поспел, он падает с дерева, обычно ночью. Если упадет на голову, как потом точно подметил Вова, будет «отвал башки моментально». А запах! Можете ли вы себе представить овощную базу, где сгнила тонна лука, а поблизости бурлят сточные воды канализации – вот приблизительно так пахнет дуриан. Есть его разрешают только на открытом воздухе. Существует даже специальный знак – дуриан, перечеркнутый красной линией. Это означает, что вход с фруктом запрещен, например, в самолеты и рестораны. Ведь даже после того, как плод съедят, в помещении остается такое амбре, что его невозможно выветрить никакими освежителями. По этой же причине дуриан не подлежит длительному хранению и транспортировке. Но банкиры таких тонкостей не знали, они купили пять плодов дуриана, загрузили вместе с другими продуктами в машину, однако доехал до дома только один вице-банкир, причем в очень тяжелом состоянии. Остальные предпочли добираться пешком. Вы спросите, как же этот «король фруктов» можно есть?

Вот и Вова с девицами спрашивали меня об этом. Причем с таким возмущением, будто это я каждый плод собственноручно дерьмом обмазывала.

– Я их в Малайзии ел десятками с водкой и все было оки, а тут … – возмущался тот, что с перстнем.

– Владимир, возможно, вы ели вовсе не дуриан, а выведенную в Таиланде его разновидность – монтхонг. Монтхонг не так сильно пахнет и легко усваивается. Другие сорта могут вызвать отрыжку, а дуриановая отрыжка, знаете ли, не очень хорошо пахнет, даже по мнению тех, кто дуриан любит. Но гурманам монтхонг не приносит того удовольствия, которое доставляет дуриан.

– Какая еще отрыжка? Вы издеваетесь над нами, Розалия?

– Дуриан, как благородные вина или сыры, рассчитан на истинных ценителей и гурманов, – невозмутимо продолжала я. – С непривычки дуриан едят так же, как пьют водку. Сначала выдыхают из себя воздух, а потом резко отправляет фрукт в рот. Кстати, запивать крепкими спиртными напитками его не следует. Он с ними несовместим. Но многие туристы почему-то пренебрегают этим советом и потом страдают сильнейшим раздражением желудка. Отвратительный запах идет от толстой колючей кожуры. Внутри фрукт разделен на дольки с белыми стеночками, в каждом разделе три-четыре крупных блестящих семечка от бежевого до ярко-желтого цвета. Они-то и вознаградят своим вкусом каждого, кто справится с запахом. Дуриан имеет орехово-сливочный вкус, что делает его излюбленным десертом.

– Я читала про дуриан. О нем говорят «Ад снаружи – рай внутри», – неожиданно блеснула интеллектом одна из барышень.

– Он еще омолаживает! – поддержала разговор другая.

Кхмеры готовят из дуриана суп, добавляют как заварной крем в сладости и делают дуриановое мороженое. Свежесть дуриана определяется по корешку: уже через пару дней он приобретает темно-коричневый цвет, мякоть становится не такой нежной. Кстати, при дворе бирманских королей держали целую армию бегунов, которые доставляли фрукт за 300 км из Сиама. Дуриан настолько сытный, что утренней «дольки» легко хватает до ужина. При этом не возникает никакого чувства голода.

– Это точно, – согласился Владимир. – Какой аппетит, если все вокруг говном пропахло.

– Хочу дуриановое мороженое, – сказала одна из девиц.

– Вы, кажется, мечтали о приключениях? Считайте, что они начались, – подвела я итог первого дня с банкирами.

И ведь как в воду глядела. На следующий день Вова с заговорщическим видом попросил меня в сторону на два слова.

– Вы знаете, где это? – он протянул листок с адресом.

– А что? – насторожилась я, прочитав название деревни на востоке страны.

– Нам туда надо. За сердцем кобры.

– Вы что, импотент, Вова? – спросила я как можно громче.

Вот этого я боялась больше всего. В Камбодже есть две большие проблемы – змеи и мины. После войны осталось заминированой полстраны. От взрывов ежегодно гибнет и калечится столько людей, что это стало предметом обсуждения в ООН. Поэтому туристам лучше не отклоняться от проторенных дорог. Змей в Камбодже значительно больше, чем мин. Часто можно наблюдать такую картину: стоит человек по колено в воде, что-то нащупывает под корягами, потом раз – и вытянул трехметрового гада, будто спагетти из пасты. Это змеелов – профессия востребованная и высокооплачиваемая. В Камбодже культ змеи. Больше их чтят только в Индии, где змея – священное животное сразу после коровы. На змей там молятся и гибнут от их укусов по 50 тысяч человек в год. У кхмеров интерес к гадам больше гастрономический. Они их едят, а также используют как лекарство. Хоть раз в месяц кхмер должен проглотить выдранное из живой кобры сердце – это улучшает потенцию. Съесть ее желчь – это омолаживает. Выпить яду и крови, смешанных с водкой, – тоже от чего-то там помогает. Ну а потом, само собой, сварить из змеи супчик, сделать рагу – не выбрасывать же мясо… Для туристов, особенно почему-то русских, все эти манипуляции с коброй стали любимым аттракционом. Они при этом много фотографируются, снимают себя на видео, видимо, чтобы потом похвастаться перед соотечественниками.

– Вова, вы вообще понимаете последствия этой затеи? Вова, вы не в Дубае, здесь нет сыворотки от яда, и скорая помощь в джунгли к вам не примчится. Если вас ужалит королевская кобра, вы умрете ровно через 15 минут в страшных муках. Вы в курсе? Даже зоопарки не содержат этих тварей – слишком они агрессивны.

– Да плевать, Розочка, умирать один раз, – вышел поддержать наш разговор улыбающийся Владимир с цепью. – Новые ощущения – ради чего тогда жить, если не ради этого? «Смогу ли я сделать это» – вот что важно, понимаешь?

– Что сделать? Проглотить потроха змеи, которую за тебя поймали и освежевали? Что тут геройского?

Вице-банкир только улыбнулся Моной Лизой в ответ. Большинство русских туристов ленивы, любят пожрать и выпить. Поэтому Турция у них любимый курорт. Но есть один процент ненормальных (и банкиры были, бесспорно, из их числа), который все время ищет приключения на свою голову. Отговаривать бесполезно. Это только распыляет их.

Одно меня радовало: наш путь лежал через Ангкор-Ват – без преувеличения восьмое чудо света. Когда-то он вдохновил Киплинга написать бессмертного «Маугли». Знаменитый храмовый комплекс, который строили 600 лет, потом потеряли в джунглях, забыли на 400 лет, пока на храм случайно не наткнулся французский путешественник. Сколько еще таких чудес скрывает непроходимый тропический лес, одному Будде известно. И, может быть, королевским кобрам, которые надежно охраняют тайны джунглей.  На их счет я, к слову, ничего не преувеличивала. В длину вырастают до 5 метров, единственные из змей, кто пожирает себе подобных. Если приблизишься к гнезду, шансов нет, еще и будут догонять тебя, и, вы не поверите, лаять.

Мы приехали в деревню к обеду. Хозяин дома, услышав, о цели нашего визита, замахал руками – нет никаких кобр. Это он для конспирации, ведь кушать змей в Камбодже запрещено законом. Но что нам закон, когда есть сто баксов?! Клетка с кобрами стояла прямо во дворе, и было их там штук 10. Но нашу жертву почему-то вынесли отдельно из дома в мешке. Вначале ей крепко стянули веревкой горло и подвесили к ветке дерева, затем обрубили кончик хвоста, откуда в графин с рисовой водкой стекла по капле кровь.

Банкирская девица спросила, почему кобре не отрубят голову сразу, но, оказывается, через хвост кровь чище. Затем лезвием живой змее вспороли брюхо, вырвали все еще бьющееся сердце, которое банкир тут же проглотил, запив водкой. Желчь предложили съесть его подруге, но она отказалась. Теперь у Владимира будет еще и гладкая кожа, а может, даже зарастет волосами лысина. Наконец у змеюки отрезали голову, выдавили в стакан с водкой яд и отдали в качестве сувенира Вове. Тушку змеи бросили в ведро, обдали кипятком, она еще немного судорожно поизвивалась и затихла. Сняли шкуру, порубили на куски, сварили суп, пожарили второе с разными овощами и приправами. Все сели за стол и славно отобедали, запивая кобру рисовой водкой с ее же ядом и кровью. Мясо было жестким. После всего этого французский турист поблагодарил бы хозяев за гостеприимство и уехал. И американский тоже, но не русский. Гости, разгоряченные коктейлями, требовали продолжения банкета, а именно еще одну кобру вокруг шеи банкира и фото на память. Хозяин достал кобру из клетки, передал ее в крепкие руки Владимира. Вспышка фотоаппарата. Кобра вырывается из рук Владимира и впивается в тыльную сторону его ладони всей своей пастью. Я посмотрела на часы. Все – на меня. Я пожала плечами. Хозяин убежал в дом. Прошло минуты три. Думаю, этого времени было достаточно, чтобы вся жизнь Владимира прошла у него перед глазами. Хозяин вернулся с какой-то настойкой, помазал банкиру ладошку. Поймал убежавшую змею и засунул ее обратно в клетку.

– Она без яда, – сказал он мне по-французски. – Вчера как раз дойка была.

Я решила еще минут десять не говорить об этом русским туристам. Ну, чтоб им лучше все запомнилось.