Застрахованная репутация

Category: Коллекционеры

Арт-диллер Андрей Ким о ситуации с подделками на российском рынке антиквариата, способах борьбы с ним, китайской экспансии, модели поведения российских коллекционеров и трендах ближайшего года.

Андрей, не так давно в сфере антиквариата России произошло знаковое событие – был создан Национальный институт независимой экспертизы. Как вы оцениваете это событие?
Это отчаянная попытка как-то переломить катастрофическую ситуацию с подделками в нашей стране. Проблема экспертизы сегодня одна из наиболее острых. В России проведение экспертизы запрещено всем государственным музеям. Остались только организации, не имеющие такого статуса, – Центр имени Грабаря и ГосНИИР. Среди частных экспертиз наиболее известны Научно-исследовательская независимая экспертиза имени П.М. Третьякова и «Арт Консалтинг».
Несмотря на то что сертификат подлинности будет выдавать в новом институте не один человек, а экспертная комиссия и учреждение оснащено высокотехнологичным оборудованием для определения подлинности антикварных предметов и ставка делается именно на химико-технологическую экспертизу, нет пока уверенности, что ситуация кардинально изменится к лучшему.

Теперь каждая экспертиза будет застрахована от ошибки. Как это отразится на состоянии рынка?
Шок после скандала с «Одалиской» Кустодиева заметно затормозил развитие антикварного рынка России. Количество фальшивых произведений искусства катастрофически велико, а специалисты, выдающие экспертные заключения, часто ошибаются и не отвечают за свои ошибки. Часто эксперты ангажированы. Свои эксперты есть у богатых коллекционеров и банков, свои – у дилеров. Теперь же, в случае если предмет окажется сомнительным, покупатель, по крайней мере, сможет вернуть себе его стоимость. Это уже огромный шаг вперед. Наличие страховки откроет для российской экспертизы двери на западные рынки, где отечественной экспертизе по-прежнему не доверяют.

Так ли уж катастрофична ситуация с подделками, ведь они существовали всегда?
Подделки, конечно, существовали всегда, но такого пугающего количества раньше не было. По оценкам Следственного комитета, оборот на рынке поддельных картин составляет 170–200 млн долларов в год. Если 10 лет назад в антикварных салонах было 5–10% подделок, то сейчас – более двух третей. Примечательно, что среди сравнительно недорогого антиквариата подделок вообще более 80%. Подделывают практически все: старинный фарфор, мебель, часы, скульптуру, старинные монеты. Такое ощущение, что за всем этим стоят не отдельные одиночки-мошенника, а некий международный, очень квалифицированный картель, поскольку все, что происходит, и то качество подделок, которые мы получаем, свидетельствует о высочайшем профессиональном уровне этих людей. Сегодня по рынку антиквариата «гуляет» не менее 40% поддельных картин в ценовой категории 100–200 тысяч долларов и более 25% подделок стоимостью свыше 200 тысяч. Из общего количества картин, которые приносят нам на экспертизу, от 40 до 70% оказываются подделкой.

В чем причина столь бурного роста фальсификаций?
Причина проста – бизнес по изготовлению поддельных произведений искусства более прибыльный и менее опасный, чем, например, обычные кражи. И как следствие в России каждый год совершается около тысячи преступлений, связанных с антиквариатом.

Может быть, слишком мягкое наказание?
Наказание за подобные преступления не назовешь слишком мягкими. За подделку антиквариата могут дать 12 лет тюрьмы, за подделку с целью подмены музейного экспоната – 15 лет. Но вся штука в том, что доказать, с какой целью изготовлялась подделка, очень трудно. Художник, например, подделавший картину, может попросту сказать, что написал копию и не скрывал этого. Эксперт скажет, что ошибся, подумав, что копия – подлинник. А дилер заявит, что сам не знал, что покупает копию. И попробуй тут что-то доказать!
Еще одна причина, на мой взгляд, кроется в модели поведения российских покупателей. Для русского человека всегда важно было достать товар из-под полы. Наследие этого мышления будет еще долго формировать философию закупок. Предметы искусства до сих пор понимаются как сфера дефицитного товара, поэтому аукционы нам не указ – основной объем продаж антиквариатом как был, так и будет проистекать в сфере «наличной торговли». Достаточно взглянуть на статистику: оборот русского рынка искусства – несколько миллиардов, в то время как на аукционах проходит едва ли десятая часть этого объема. Другая особенность нашего покупателя – несамостоятельность в принятии решения о покупке произведения искусства. Зачастую главным фактором выступает формула «я тоже такую же хочу».

Где Институт независимой экспертизы найдет столько высококлассных экспертов? Все эксперты работают в музеях...
Признанных специалистов действительно мало, их слово ценится очень дорого.

А помните, лет десять назад 45 самых богатых антикварных компаний приняли кодекс этических правил…
Да, было такое… Они обязались игнорировать тех, кто нарушает правила и подвергает рынок риску, хотели, чтобы в России все было так, как на цивилизованном рынке, где репутация превыше всего. Но как показало время, антикварный рынок от этого прозрачней не стал. Надо еще лет сто спокойного развития, без потрясений и экспроприаций, возможно, тогда честное имя станет дороже конкретной сделки и сиюминутной выгоды.

Откуда идет основной поток подделок?
Особенным талантом подделывать древности всегда славились китайские мастера. Поддельные предметы из Китая появляются на антикварном рынке более полторы тысячи лет. Со времен Конфуция в Китае культивировалось преклонение перед стариной, поэтому подделыванием антиквариата там занимаются уже несколько тысячелетий. Экономический рост Китая и распространившаяся на Западе мода на восточные предметы старины еще больше повлияли на развитие китайского рынка антиквариата. Теперь полотна под Ван Гога или Ренуара в Китае поставлены на поток. Удивительно, что многие из подобных подделок с ходом времени стали высоко ценимыми антикварными предметами.
Существует большое количество кустарных мастерских, занимающихся изготовлением копий орденов, чеканкой монет, литьем бронзы и изготовлением других предметов. Можно встретить множество методов подделки антикварных изделий – от простых до изощренных. К наиболее элементарным можно отнести продажу старинных рисунков в букинистических магазинах или даже «с рук». На обратной стороне полотна просто делается подпись известного мастера, а порой добавляется дарственная надпись, а новый автограф немного затирается. Такие рисунки нередко сдаются в антикварные магазины, и с них получается доход, составляющий сотни процентов.

Каковы критерии принадлежности вещи к антиквариату?
Состав критериев одинаков во всех странах мира. Но дьявол, как известно, кроется в деталях. А они таковы, что «цена вопроса» – миллионы долларов.
Важнейший признак – возраст. А вот и детали: в России он должен быть не менее 50 лет, а если уникальная вещь имеет возраст от 15 до 50 лет, то ее могут причислить к винтажу.

Какие старые вещи можно называть антиквариатом, а какие нет?
Антиквариат – многоуровневая система различных категорий старинных вещей, имеющих значительную ценность. В обыденном смысле это старые, как правило, редкие художественные произведения или другие ценные вещи, являющиеся объектами коллекционирования и торговли. К антикварным предметам относят мебель, книги, картины, предметы домашнего обихода.
Существуют антикварные автомобили и мебель, но нет антикварных яхт, кораблей и самолетов. Они историческая, а больше – техническая ценность, и цены на них не антикварные. Старинные замки, особняки – также предмет отдельного разговора, к антиквариату отношения не имеющего. Не входят в понятие антиквариата также старинные марки, монеты, этикетки – это предметы коллекционирования. Но знаменитые монеты, не являясь предметом антиквариата, иногда продаются – и покупаются, как антиквариат.

Что собой представляет в структурном плане российский рынок антиквариата?
Это многоуровневая пирамида. Внизу – примерно пять тысяч дилеров-частников (в обиходе – жучки), которые постоянно продают, покупают и вновь продают предметы, в основном русского искусства. Это искусствоведы, музейные работники, хорошо знающие предмет своей работы. Но чаще – люди с художественным или историческим образованием, обладающие капиталом от 500 долларов до 500 тысяч долларов. На ступень выше – владельцы антикварных магазинов, еще выше – галерей и салонов. Все они активно покупают и продают старинные вещи. На пике пирамиды – штучные владельцы крупных коллекций. Их мало кто знает за пределами высших уровней пирамиды – подобные справочники пока в России, в отличие от других стран мира, не выпускаются.

Место России на мировом антикварном рынке?
Сегодня Россия не в лидерах мирового рынка антиквариата, хотя она стояла у истоков его образования. Наше государство не очень активный покупатель антиквариата. Оно неохотно тратит деньги на приобретение даже российских раритетов. Само не покупает, но столь жестко регламентирует правила торговли, что самая привлекательная часть антиквариата предпочитает уходить на «черный рынок». Антикварный рынок России примерно с 2–3% входит в мировую элиту. Его оборот тем выше, чем выше цены на нефть, когда появляется свободный капитал, который необходимо во что-то инвестировать. Прозрачный годовой оборот российского рынка антиквариата, включая зарубежные покупки коллекционеров, составляет полтора-два миллиарда долларов (по мнению некоторых экспертов, доходит до трех), теневой – эксперты оценивают примерно в такую же сумму.

Что вы думаете об экспансии китайцев?
Действительно, лидером на мировом рынке продажи предметов искусства и антиквариата с 2011 года является Китай. Он занял примерно 30% рынка и оценивается в 200 миллиардов долларов. Китайский рынок антиквариата делает заметные успехи – еще 6 лет назад сегодняшний гигант в своей нише – аукционный дом Beijing Poly – вообще не существовал. А в 2011 году он третий в мире по величине капитала и обороту.
Но надо быть честным, Китаю помог мировой кризис: до него лидером рынка были США. И, скорее, не Китай поднялся, а они опустились – с 33–40% рынка в предшествующие годы до 29% в 2011 году. Третья строчка (22%) этого рейтинга, который ведет Европейский фонд изящных искусств, – у англичан, родоначальников антиквариата.
Прогноз экспертов однозначен – на китайский рынок перетечет определенное количество мирового антиквариата, и как следствие он столкнется с таким явлением, как «перегрев рынка». И вполне вероятно, снижением спроса, а с ним – и цен. Это ударит в первую очередь по мировому рынку антиквариата, цены на предметы искусства упадут, по оценкам экспертов значительно, а с ними – и прибыли рынка антиквариата.

Основные тенденции рынка уходящего года?
Основным трендом 2013 года, как и ожидалось нами, стала букинистика. Она бьет все рекорды по увеличению роста объемов продаж на антикварном рынке.
Скорее всего, оборот 2013 года по сравнению с оборотом в 2012 году увеличится в два раза и составит порядка 150–180 млн долларов.
В 2014 году, по нашим прогнозам, букинистика останется на олимпе по скорости увеличения занимаемой доли рынка.
На втором месте по росту (не по объему, а именно по скорости увеличения доли на рынке антиквариата) будет декоративно-прикладное искусство (ДПИ). Российские фарфор и стекло, безусловно, не потеряют своей актуальности. Но уже сейчас можно утверждать, что западноевропейский фарфор и стекло начали уверенно теснить своих российских собратьев. Это происходит потому, что западноевропейские фарфор и стекло больше и больше популяризируются в России – только за девять месяцев текущего года были проведены две тематические выставки, которые вызвали большой интерес у публики. До конца года в абсолютном денежном выражении доля предметов ДПИ на антикварном рынке России составит порядка 200–220 млн долларов. В 2014 году эти тенденции продолжатся, и рынок ДПИ составит порядка 300–350 млн долларов.
На третьем месте по темпам роста будет нумизматика. Это второй после живописи по своей финансовой емкости сегмент антикварного рынка. В 2013 году кроме всех политико-экономических составляющих на увеличение стоимости нумизматического рынка России повлияла продажа российской монеты – 1 рубль 10-месячного императора Иоанна Антоновича был продан на швейцарском аукционе Sincona в начале 2013 года за 3,6 млн швейцарских франков (приблизительно 4,2 млн долларов), что дало мощный толчок увеличению стоимости российского нумизматического рынка.
Рынок нумизматики в 2013 году составит 350–400 млн долларов. Тенденции положительного роста нумизматика сохранит и в 2014 году и составит никак не меньше 500 млн долларов. В среднем стоимость российского нумизматического рынка увеличится в 2013 году на 15–20%. Но такие темпы роста будут только у российских монет, античные монеты в силу своей значительно меньшей популярности (по правде, незаслуженно меньшей) дадут прирост только на 5–10%.

А как же живопись?
Живопись – самый большой в абсолютном денежном выражении сегмент антикварного рынка. По оценкам экспертов, оборот рынка живописи в России в 2013 году составит приблизительно 900 млн – 1,1 млрд долларов, а в 2014 году – 1,2–1,4 млрд долларов.
В 2013 году наметилось увеличение спроса на советских художников 1920–1950-х годов на российскую классическую живопись.
Кроме того, значительно вырастут объемы на рынке антикварной мебели и коллекционного вина.

Антиквариат часто называют «бухтой спасения от стихии»: когда падают цены на нефть, металлы, ценные бумаги, недвижимость, инвесторы обращаются к антиквариату. Насколько антиквариат привлекателен для инвесторов сегодня?

Сегодня мы видим падение доверия абсолютно ко всем инструментам, то, что раньше казалось незыблемым, сегодня переживает обвал. Роль антиквариата в экономической жизни страны еще недостаточно хорошо изучена, и, как это ни парадоксально, именно этот фактор и делает его привлекательным. Этот сектор переживет бурю легче всего, так как он отстранен от понятных всем правил рыночного хозяйства.

Одно время для многих топ-компаний, банков было престижно иметь в своем офисе картину знаменитого художника. Не пропал ли корпоративный интерес к предметам антиквариата?

На мой взгляд, это глупость. Своего рода «общак искусства», который часто плохо хранится. Коллекции произведений – глубоко индивидуальный акт, продиктованный вкусами и критериями собирателя-одиночки. Думаю, что в дальнейшем мы переживем это, как малиновые пиджаки, и собирательство примет индивидуализированные черты.