Cитуация наступившего кризиса

Category: Мнение

Максим Шевченко –журналист, ведущий Первого канала, член Общественной палаты РФ – отвечает на вечные национальные вопросы, кто виноват и что делать.

Как вы оцениваете нынешнюю ситуацию в России?

Я считаю, что ситуация достаточно стабильная. Разница между 1999 и 2011 годом по уровню жизни, по возможностям общения с Западом и Востоком очевидна. Ну и сам облик, во всяком случае, крупных городов России изменился. Что же касается всего остального, понятно, что вечно жить с этим багажом невозможно, потому что в итоге экономическое развитие превратилось в возникновение новой олигархической номенклатуры.

С этого места, пожалуйста, поподробней…

Появились люди, которые имеют одновременно доступ и к государственному управлению, и к ресурсам. Эти ресурсы приносят личную выгоду членам команды. И возникает вопрос – почему какие-то люди, назначенные в госкорпорации только потому, что власти надо было окружить себя верными подчиненными, должны распоряжаться судьбами людьми и вообще быть какой-то особенной кастой? Они идут в руководство со своими детьми, которые назначаются в советы директоров банков. Кто эти люди – голубая кровь? Они так умны и хороши? Они являются Маратами и Наполеонами? Формирование олигархическо-номенклатурного кастового слоя с разной степенью богатства и является главной проблемой переходного периода, потому что упаковать его в формат большой страны не получается. Отсюда и задача Путина или кого угодно на этот период – развитие демократических выборов.

Страна стала перед необходимостью более широкого представительства граждан во власти. А власть – это не только говорение с трибун. Власть – это доступ к распределению ресурсов развития. И их формирования. Это ситуация наступившего кризиса.

Народный фронт – это попытка привлечь новых сторонников или взять под контроль нарастающее недовольство?

Народный фронт – это первая попытка решить эту проблему. Он создается для двух целей – это контроль над избирателями. По законодательству, 25% депутатов в Госдуме могут быть не членами партии. А это очень много. От бизнеса туда входят и «Деловая Россия», и «Опора России». Они объединяют совершенно реальных людей, которые занимаются серьезным крепким бизнесом. Это реальные организации с реальными людьми. Привлечение этих организаций, по крайней мере, – попытка бороться с олигархической номенклатурой, которую в конечном итоге стал представлять и Путин.

Ему надо договориться с бизнесом разных уровней, потому что именно со стороны этого слоя критика Путина звучит наиболее жестко. Именно деловая Россия была всегда последовательным критиком экономической политики правительства.

Может, Народный фронт создается как буфер между собой и народом, чтобы критика сначала шла в его сторону?

Не думаю. Проблема в том, что человек становится олигархом, как только попадает в номенклатуру. Конечно, есть примеры Прохорова и Керимова, которые заработали, не попадая в номенклатуру, но я вас уверяю, что даже их бизнес зависит от воли политического руководства страны. Это нам было доказано на примере Ходорковского. Поэтому для бюрократии в Народном фронте кроется скорее опасность. Там нет такого – главный сказал, и все построились. Там за каждым региональным членом стоит свой бизнес, свои интересы, свои отношения с местным руководством, и бизнесмены в них чувствуют себя достойно и независимо от центральной власти. И думаю, что Народный фронт может развивать правое буржуазно-капиталистическое движение в России.

Что вы думаете по поводу прихода Прохорова в большую политику?

Прохоров – очень популярный человек у молодежи. Его приход оживляет партию и дает финансовый и человеческий стимул для развития демократического движения. Дает возможность получать как финансовую, так и человеческую поддержку. Идеологичеческие и человеческие воззрения Михаила Прохорова вполне законченные, очевидные. Ему не нужны политтехнологи, которые придумали бы для него, во что ему верить и за что бороться. У него нет сомнений в том, правый он или левый. И его эстетические проекты также направлены на развитие либерально-буржуазного сознания. Поэтому Прохоров является идеальной фигурой для партии либеральной буржуазии. Он и внешне обаятелен, за ним нет бэкграунда советских мошенничеств, и даже тяжелого ельцинского времени. Он является фигурой будущего.

Но людей сейчас больше волнует то, что представляют собой чиновники и руководители госкорпораций, от которых непосредственно зависит их повседневная жизнь.

Эти люди ведут себя так, будто они избранные богами счастливцы, в силу собственных сверхчеловеческих качеств занявшие посты крупных госкорпораций со сверхдоходами. Это связано с их простым мещанским сознанием. Они жили в советское время в своих полуторках, были младшими или старшими научными сотрудниками, а потом, оказавшись знакомыми с Путиным, стали богатыми и влиятельными людьми. Хотя надо быть откровенными: в них просто ткнули пальцем. Их достижения не являются следствием работы, карьеры или даже военного счастья. Поэтому и столько кича в их жизни. Я этого не понимаю. В конце концов – будь ты слугой царю, но и отцом солдатам. Это же простая заповедь. Будь верен человеку, которому ты всем обязан, но не забывай людей. У тебя не голубая кровь, ты не аристократ, не Трубецкой. Да и те же Трубецкие или Юсуповы были гораздо демократичнее в своих отношениях с простыми людьми, чем нынешние чиновники. Но этого не происходит. Апофеозом их мещанства явилось строительство этого 430-метрового хрена посреди Санкт-Петербурга. Валерий Фадеев в моей программе совершенно четко сказал, отвечая на вопрос, зачем это нужно было строить, если можно было построить такой же комплекс, но совершенно спокойно вписывающийся в традиционный архитектурный ансамбль города. А они хотят сделать Дубаи. Фадеев сказал: «На последнем этаже обычно бывает кабинет начальника. В современных зданиях прозрачные стеклянные стены, и оттуда все видно – будто бы паришь в воздухе. И вот стоит чиновник, справляет малую нужду, видит под собой великий город. И понимает, что жизнь удалась». Это суровое, точное и абсолютно реальное описание ментальности этих персонажей. И ненависть со стороны россиян появилась не потому, что они богаты или бюрократы, а потому, что они ведут себя как господа, а остальные – это люди второго сорта. А это не так. Далеко не так. Мы живем в другую эпоху.

Не вытеснили ли все эти знакомые и родственники профессионалов?

Среди чиновников тоже есть профессионалы. Не хочу всех мазать одним цветом. Даже при всей антипатии к Сечину, которую испытывают многие, даже с либерального фланга, никто не отрицает его эффективный менеджмент. Хотя ни у кого из нас нет однозначных сведений на этот счет. Мы просто до конца не можем оценить эффективность этих компаний. Иногда мы даже не понимаем, в чем их деятельность заключается, – перегоняют они деньги за границу или вкладывают сюда. Я много езжу по Турции и знаю, что турки, которые работают за границей, везут деньги к себе. Это везде так. Китайцы везут в Китай. И только из России деньги вывозят. Значит, это не их страна получается, не номенклатурщиков. Значит, они только обустраивают свои поместья и замки ценой в сотни миллионов долларов. Покупают Троице-Лыково или Архангельское, чтобы ощущать себя великими князьями. А эффективных менеджеров они нанимают, хотя при этом своих детей ставят членами правления корпораций. Это такой особый тип сознания – мещанский. Для них статус, как в советское время, – югославский гарнитур. Если у тебя есть югославский гарнитур, а баба твоя ходит в румынских сапогах, значит, жизнь удалась. Просто сейчас ценности другие – замки, бентли последней модели и то, что твой сын является членом совета директоров компании. Но это тот же самый гарнитур, только раздутый.

Как изменить ситуацию?

Если она не преобразуется путем реформ, социальных или политических, кризис усугубится. Я надеюсь, что разума у Путина хватит, он же умный человек, чтобы решить эту проблему. Он сумел же из тяжелейших, казалось бы, неразрешимых ситуаций 90-х годов найти выход. Но если ситуация не преобразуется, то в стране возникнет революционная ситуация. Потому что номенклатура не доказала, по какой причине она должна управлять страной.

Сколько на это должно уйти времени, чтобы не взорвать ситуацию?

Если Путин будет президентом, то у него есть два-три года. Медведев пытается это сделать, но у него, к сожалению, не хватает рычагов управления большими командами. У него есть политические рычаги в руках, но вокруг него нет широкого консолидированного слоя элиты. Это его главная проблема.

Вы верите в раскол тандема?

Я думаю, у них разные взгляды на жизнь, потому что они совершенно разные люди из разной среды. Но я не думаю, что на стратегическом уровне между ними есть расхождения и противоречия.
 

Биография

Максим Шевченко родился в Москве. Закончил спецшколу с немецким языком. В 1990 г. закончил Московский авиационный институт им. Серго Орджоникидзе по специальности «Конструирование микроэлектронной аппаратуры». Прослушал курс лекций в МГУ и в Институте стран Азии и Африки по истории культуры и по арабскому языку.

Член Общественной палаты РФ, член комиссии по межнациональным отношениям и свободе совести.

В «Независимой газете» с января 1996 г. вел специализированную полосу, посвященную религиозным проблемам; с января 1997 г. – ответственный редактор приложения «НГ-религии». За время работы в «НГ» неоднократно выезжал в специальные командировки в «горячие точки». В 1996 и в 1997 гг. – в Афганистан. В 1996–1998 гг. неоднократно выезжал на Северный Кавказ – в Чечню и горный Дагестан.

Руководитель Центра стратегических исследований религии и политики современного мира, ведущий аналитической программы «Судите сами» на Первом канале, частый гость утреннего шоу «Сергей Стиллавин и его друзья» радиостанции «Маяк», высказывается в передаче «Особое мнение» на станции «Эхо Москвы» по четвергам в 19:00.

Является болельщиком футбольного клуба ЦСКА. А в юности был членом фанатской группировки.