Королева навсегда

Category: Мнение

25 октября в Crocus City Hall состоится большой сольный концерт Любови Успенской. Она представит свою новую программу «Настоящая любовь». Накануне мы попросили певицу ответить на вопросы нашего издания.

Любовь, сейчас в России вновь популярен лозунг «пора валить». Вам, как человеку уехавшему из СССР еще в 70-х, потом вернувшемуся в новую Россию, наверняка есть что сказать по этому поводу…
Если кто-то уже твердо решил уезжать – поздно давать какие-то советы…
Но если говорить про себя, про свой личный опыт, я бы не стала повторять этой ошибки. Зачем уезжать в чужую страну, где вы никому не нужны… Хорошо там, где нас нет. Полюбите свою родину и попытайтесь исправить в ней что-то в лучшую сторону, а не ждите, что придет новый президент и все сделает за вас. В России люди, особенно старшего поколения, считают, что им обязано помогать государство. И оно помогает: в советское время давали, например, бесплатно квартиры, потом разрешили получить их в частную собственность. В Америке иметь свое частное жилье, не говоря уже про дачу, – это роскошь. Большинство всю жизнь живет на съемных квартирах.
Я вот всегда надеялась только на свои силы и при Брежневе, и при Ельцине, и сейчас. В 1993 году я вернулась в Россию, посчитав, что все, что мешало жить здесь мне раньше, ушло в прошлое. И реализовать свои мечты и планы мне теперь никто помешать не может…С тех пор прошло уже двадцать лет, и здесь я счастлива!

А если бы вы не уехали, как бы ваша жизнь сложилась в СССР?
Я верю в судьбу, если уехала, значит, так было предрешено.

Вырваться из Советского Союза в 1978-м было практически невозможно, как вам это удалось? Видимо, благодаря отцу, который уже к тому времени жил в Канаде…
На самом деле первыми подали документы на выезд мы с моим тогдашним мужем, но нам пришел отказ. Это был конец, потому что на тебе тут же ставилось клеймо антисоветчика, на работу никуда не брали, ты становился изгоем в своей стране. Поэтому назад пути не было. Помню, я ходила на прием к тогдашнему министру МВД Щелокову. Он меня спрашивает: «Почему хочешь уехать? К папе, говорю, хочу. Скучаю очень. А он мне: «Вот был бы я вашим папой, взял бы ремень и выпорол вас хорошенько. Так вы же, отвечаю, не мой папа, отпустите к нему, и пусть он меня выпорет».
 Как вы оказались в Америке?
Вначале где-то год я прожила в Италии. Это была сказка! А потом надо было ехать к отцу в Канаду, но мне объяснили: если хочу делать карьеру певицы, надо ехать в Штаты. Там внушительная русскоязычная диаспора, появилось множество русских ресторанов, и с поисками работы на новом месте у меня не возникло никаких проблем: меня сразу же пригласили вокалисткой в ресторан «Садко». В США я не получала никаких пособий, все сама, работала без выходных.
Мне и в Америке жилось совсем неплохо. Но масштаб был, конечно, не тот. Я мечтала расти дальше, а не оставаться на всю жизнь ресторанной певицей.

Стать американской певицей не хотелось?
Так совпало, что свой первый альбом я записывала в одной студии с Уитни Хьюстон. Ее продюсеры услышали мое пение, им очень понравился тембр голоса, и они предложили сотрудничество, но на очень жестких условиях: избавиться от акцента, перестать петь по-русски, полностью выполнять все их предписания. Я подумала и решила – нет, это не для меня. Понимаете, я русская певица, я думаю по-русски. У меня так хорошо получается, возможно, потому, что я чувствую стихи, пропускаю через себя то, о чем пою. А английский язык я даже толком не учила, у меня не было на это времени. Я его выучила по телевизору, смотрела сериалы и запоминала слова.

Почему Лос-Анжелес вы предпочли Нью-Йорку?
В Нью-Йорке я жила в Бруклине на Брайтон-Бич, а это все-таки не Манхэттен. Когда я приехала, была очень разочарована районом: кругом мусор, над головой ездят поезда, то и дело слышишь одесский говор – это не то, что я ожидала увидеть. Конечно, каждый выходной я старалась уехать в Атлантик-Сити или Манхэттен. А тут как-то приехала в Лос-Анджелес, был февраль, а там тепло, кругом чистота, на дорогах красивые машины, люди улыбаются. Я подумала, вот где я хочу жить. И как будто кто-то услышал мои мысли – мне предложили здесь работу на хороших условиях. Правда, однажды пришлось пережить в Лос-Анджелесе страшную ночь: случилось землетрясение, но уже на следующий день все было как обычно.

Почему российские звезды предпочитают иметь недвижимость в Майями?
Вот уж не знаю, но я бы там жить не хотела…

Вы и сейчас много путешествуете по миру. Как меняется отношение к России, русским на Западе?
Раньше нас презирали. Над советским правительством смеялись. Русские были синонимом алкоголизма, бескультурья. Сейчас совершенно другое. Я посещаю лучшие мировые курорты – везде русских боготворят. Набирают русскоговорящую прислугу, вывески на русском, меню тоже.

Это все из-за денег?
Это из-за широкой русской души. Мы любим кутнуть: гулять так гулять, тратить так тратить. Естественно, клиентами из России очень дорожат.

Вы когда-нибудь стеснялись своей национальности?
Как ни странно, это было, когда я жила на Украине, я ведь наполовину еврейка, и мне часто напоминали об этом. У меня был комплекс. С проявлениями антисемитизма я сталкивалась и в школе, и при поступлении в училище. Хотя мама у меня русская.

Значит вы не еврейка. В Израиле национальность определяется по матери.
Да уж, по русским законам я еврейка, а по еврейским – русская. (Смеется.)

А ваша дочь кем себя ощущает по национальности – американкой или русской?
Русской! Она закончила здесь школу при американском посольстве, потом престижный колледж в Штатах и вернулась в Москву. Очень любит Россию, даже хотела принять российское гражданство. По складу ума она, конечно, гуманитарий тяготеет к журналистике, к писательству.

Будет кому редактировать вашу книгу воспоминаний…
Может быть. Но пока она успела поработать на одной популярной радиостанции.
 
Музыка может быть идеологическим оружием?
Музыка может быть всем, чем угодно: и оружием, и лекарством, и чудеса творить. Я знаю людей, которые вылечивались благодаря музыке, обретали смысл жизни.

Чем французский шансон отличается от русского?
Раньше шансон я ассоциировала исключительно с Францией. Свое творчество позиционировала как городской романс – рассказ о любви, там есть повествование, сюжет. Это уже здесь, в России, меня наградили титулом «Королева шансона». Я даже сопротивлялась, а потом махнула рукой – королева так королева, в конце концов, быть королевой не так уж и плохо.
Жаль только у нас под шансоном часто подразумевают блатняк, а я его терпеть не могу,
Особенно если в нем присутствует бездарный и пошлый текст.

А разве блатная песня не может быть талантливой, проникновенной?
Для меня нет, я этот жанр не воспринимаю. Песня это в первую очередь стихи. Они должны быть глубокие, со смыслом. Шансон подразумевает запредельную искренность, и, наверно, поэтому часто исполнители шансона скатываются на пошлость.

Почему у вас в России получилось, а, например, у Магилевской, Портного нет?
Это лучше всего спросить у них…

Почему в России не любят богатых?
Завидуют. Вы знаете, это не только в России. Я вот сейчас в Испании езжу на хорошей машине и вижу, как меня провожают взглядом. Ну понять можно – здесь, в Европе, кризис, много безработных…

Что вы думаете о наших нуворишах, олигархах? Приходилось ли с ними сталкиваться, просить помощи?
Те, с кем я общаюсь, вполне приличные интеллигентные люди. Помощи я, к счастью, у них никогда не просила, пусть лучше они ко мне обращаются. Я, кстати, всегда стараюсь помочь, и не важно, богатый ты или бедный. Но и среди миллионеров есть такие, к кому я никогда не приду, и не
буду для них петь. Это те, для кого деньги превыше всего, они думают,
что их миллионы дают им право быть лучше других. И самое ужасное,
что в том же духе они воспитывают своих детей.

Что вы приобрели, а что потеряли на пути к славе, к успеху?
Приобрела я имя, свою публику, финансовую свободу, а потеряла… наверное, то, что должна была потерять. Например, я потеряла многих из тех, кто любил и жалел ресторанную певицу Любу Успенскую из Брайтон-Бич и не смог понять мое стремление стать кем-то большим… Я также чувствую, что вокруг меня часто крутятся люди, которые пытаются использовать меня, обмануть. Но ничего не поделаешь, у популярности есть своя обратная сторона медали.
Что вам помогало преодолеть периоды полного отчаяния?
Только работа. Она спасала в самые трудные моменты. Когда я оставалась одна, когда была безысходность, в работе я всегда забывалась. И чем больше работала, тем быстрее выздоравливала.

Что важнее для вас – творческий успех или личный?
И то и другое. Моя дочь всегда удивляется, как я могу приехать с концерта усталая и тут же стать за плиту готовить ужин. Но мне нравится, я люблю заботиться о своих близких, люблю готовить…

И что у вас лучше всего получается?
О, я обожаю экспериментировать, поэтому у меня свои фирменные блюда, например рыба по-успенски или лимонный торт. Их рецепты вы не найдете не в одной поваренной книге.
Рыба – это мое фирменное блюдо, ничто другое у меня не получается так хорошо.

На какие еще увлечения вам не жалко денег?
Я вообще люблю тратить деньги. Они для этого и существуют. Их задача давать нам относительную свободу выбора.

Что для вас значит быть свободной?
Не зависеть ни от кого. Делать хорошие поступки, и чтобы у тебя на пути никто не стоял, не мешал.

Биография

Любовь Залмановна Успенская (урожденная Сицкер) – российско-американская певица, исполнительница городского романса.
Родилась 24 февраля 1954 года в Киеве. Окончила музыкальную школу и Киевское музыкальное училище имени Глиэра. В 17 лет уехала в Ереван, работала певицей. В 1978 году эмигрировала из СССР. Около года жила в Италии, а после выехала в США. С первых же дней эмиграции в США получила приглашение работать певицей в русском ресторане «Садко». Жила на Брайтон-Бич. В 1985 году она записала свой первый альбом «Любимый», который принес ей известность в США и СССР. С 1993 года гастролирует в России.